Мне 20 лет - Александр Васильев

Всеобщая серость при нашем-то уровне, росли вроде умными, выросли дурнями

Мундиры напялили, стаканы наполнили, едва захмелев, протрезвели, и поняли

Что вот она жизнь, а податься в ней некуда, есть соцреализм, порожденье

совдепово

Кому пировать у стола ненасытного, кому вековать у корыта разбитого.

Да бог с ним, плевать я хотел на их месиво покуда мне голодно, значит,

мне весело

Вся боль впереди — расступись, голь халявая, эх, рваные джинсы, карманы дырявые.

Махнуть, что ль куда, все на мне, что не собрано страна велика, шофера — люди

добрые

И жить от песни к стакану, от стакана — да к песне, ты спросишь — чего не

сидится на месте мне.

Нет, я мог бы найти себе толстую женщину, хозяйку, работницу, секс-бомбу — на

меньшее

Я не согласен, да никто не подпишется и славно — одному мне куда легче дышится.

Поэты деревни гребут жар руками городские — по трупам несут свое знамя

Есть третьи — но эти больные и нервные им всем уготована stairway to heaven.

А что до меня — так я не тот, и не этот, меня вообще очень сложно причислить к

поэтам.

Озорница-певунья моя, умница-крестница, я не жилец в этом доме, но ты моя

лестница.

Ты шлюха вокзальная, святая кормилица, живая вода, беспощадная виселица

Ста ртами заплевана, роза пурпурная, да не ты ль родила меня, мать

шестиструнная.

Я только с тобой еще что-то да значу дешевый подарок, дорогая подачка

На струнах подвешенный, на грифе распятый, с тобою меняю я свой третий десяток.